Я выпустила из бутылки Джина. Должна признаться, симпатичный Джин. Такой эффектный, молодой мужчина, И выполнить желанья предложил!
Ну а какие у меня желанья? Я и не очень верю в волшебство. Но всё ж решила быть оригинальной, И попросила ласково его:
«Ах, милый Джини, я мудрить не буду, Мне ни к чему рубины, серебро. Ты лучше вытри пол, помой посуду, Почисть палас, и вынеси ведро. Погладь бельё, потом сходи на рынок, Когда вернёшься – приготовь обед, И надо б разморозить холодильник, И что-нибудь придумать на десерт».
Крутился Джин, как белка в поговорке, Разбил плафон, рассыпал порошок, Поранил себе палец в кофемолке, И утюгом штаны свои прожёг. И выдохся, упал на покрывало, Не в силах ни творить, ни колдовать, А я ему на ушко прошептала: «Прими-ка душик, и пойдём в кровать».
Скривился Джин и с горькою ухмылкой: «Помилуй, Госпожа, уже нет сил!» И вдруг полез стремительно в бутылку, И пробочку потуже закрутил.
